После полугодовой разлуки многое изменялось в дочке, но не уменьшалась ее любовь к сестричке и братцу. Через год я, надеясь, что понадобятся наконец-то и другие сюжеты, привозила в памяти еще одну сказку.

— Жил-был на свете Буратино… — начинала я.

— Нет, не хочу про Буратино, лучше расскажи еще раз о…

— Иванушке с Аленушкой?

— Да, да!

— Но я вчера, как приехала из Ленинграда, на ночь ее рассказывала, — сопротивлялась я.

— Ну мама, как ты не понимаешь: важно не то, что ты рассказываешь, а то, как ты рассказываешь, — произнесла, глубокомысленно морща лобик, моя девочка трех лет от роду.

И так до самого окончания сказочного периода.

Очень хорошо помню, как я рассказывала своим друзьям о словах дочки. Все весело смеялись, я — тоже, конечно.

И только сильно хворая из-за приступа, который наступил после прослушивания песен московского барда, много думая о разных голосах, я поняла, что значили слова моей малышки. Через 30 лет я смогла понять ее меткое замечание о моем голосе.

В те дни припомнились мне и письма на радио, и высказывания друзей в течение всей жизни.

— Приди, расскажи что-нибудь, — просила невестка. — У нас целая неделя мирная после тебя, все как-то налаживается.

— Я слышу ваш голос даже и тогда, когда вас нет рядом, — говорил мне молодой друг. Хотя он был врачом, но не понимал, что происходит. Тогда слово считалось критерием общения, и никто не помышлял, во всяком случае никто не говорил о том, что есть более глубинные связи между людьми, по биополю… А голос — живая основа его…

Как-то мы долго гуляем с ним по парку, я рассказываю о том, что произошло, пока мы не виделись (мы были в ссоре), об интересных встречах и людях, и вдруг замечаю, что он не слышит, что я говорю, отвечает мне невпопад.

— Юра, ты куда-то исчез, ты совсем не здесь, да?

— Нет, нет, я рядом, намного ближе, чем когда-либо, вы только не молчите, говорите, говорите!

Я, помню, обиделась тогда. А позднее поняла, как он был прав.

Поистине чудеса может делать человеческий голос. Да, да, не только смысл слов, а сам по себе звук иного голоса может воздействовать на другого человека, и не на одного… Расскажу еще одну, довольно забавную историю, которая произошла почти 30 лет назад.

Моя дочка отдыхала в пионерлагере в Бабушерах, недалеко от Сухуми. Ко мне обратился директор:

— Выручите! Воспитательнице надо срочно выехать в Тбилиси — заболела мама. Целая группа малышей остается без присмотра!

— Но они не понимают по-русски! Как я с ними будут общаться? — спросила я.

— Не знаю, что и посоветовать, попытайтесь как-то наладить контакт, — сказал он растерянно.

И вот они сидят на низеньких скамеечках возле своего корпуса и черными глазенками внимательно рассматривают меня. Все они курды с окраин старого города. Я вспомнила, как однажды мы с мужем бродили по тем улочкам, и малыш подбежал ко мне и, схватив мою руку, поцеловал. Как мне потом объяснили, такая нежность по отношению к белой женщине приносит ребенку счастье.

Я прихватила с собой книгу со сказками, сама не знаю почему. Однако не успела я прочитать и двух абзацев, как наступила неожиданная тишина. Они перестали задирать друг друга, прекратились все разговоры.

И что же?! Когда я дочитывала первую сказку, мне стало казаться, что они понимают, о чем идет в ней речь. Мельком взглянув на свою черноголовую «аудиторию», я изумилась. Ротики у всех были полуоткрыты, а глаза неотрывно глядели на меня, они словно застыли, чуть подавшись мне навстречу.

И только слова, сказанные в рупор дежурным по лагерю: «Дети самой младшей группы идут купаться», — оборвали тишину. Да, они знали это заманчивое слово. Наверное, слово «море» тоже им знакомо, — подумалось мне. Я вспомнила, как накануне они с восторгом плескались в лягушатнике.

— В море, в море! — скомандовала я.

Что тут началось! Куда делись послушные, как маленькие утятки, ребятишки! И вот мы вместе бежим к воде. Я хватаю самого шустрого, который в мгновение ока скинул свою маечку, и кладу его на спинку.

Всего секунду он лежит неподвижно на моих руках, не понимая, что же надо делать для белой тети, а в следующую начинает грести руками и ногами, как заправский пловец!

Никаких команд я, конечно, больше не даю, но, что поразительно, они словно прочитали мои мысли, и вот уже выстроились цепочкой на берегу. Итак, понимание достигнуто! Их было человек пятнадцать или чуть более. И каждого я обучаю плавать на спинке. Через два дня они освоили стиль и теперь лезут из лягушатника в море, смекнув, что именно при таком положении на воде ничуть не страшно!

Моя девятилетняя дочь устраивает мне сцены ревности, но, увы, даже когда приехала воспитательница-курдянка, они ходят за нами по пятам, а когда я заплываю за буек, то ожидают моего возвращения на берег, чтобы пообниматься со мною. Целовать руку я их тут же отучила.

До сих пор помню грустные глазенки, когда они стояли у забора, провожая автобус, на котором мы ехали в Тбилиси. И снова, как вы поняли, голос — главный персонаж и этой сказки-были… Ни одного слова (только голос), ибо они не понимали по-русски.

Почему я так подробно рассказываю? Потому что сейчас рядом с нами много «минусовых» голосов, мелодий, людей. Бегите от них! Да, да, берегите, охраняйте, по возможности, свое поле!